Рекомендуем!

Юрий Коваль
Суер-Выер

Первое впечатление от этой книги – изумление. Уж очень непохож "Суер-Выер" на все, написанное Юрием Ковалем прежде. Почитателям Коваля, привыкшим к лаконичной отточенности и удивительному лиризму его прозы, "Суер-Выер" может поначалу показаться произведением манерным, даже грубым. Неужели и Юрий Коваль отдал дань "чернухе", запрудившей нынешнюю литературу? Однако, если мы привыкли уважать и ценить писателя за глубину проникновения в суть вещей, за мудрость, понимание и редкий дар преображать обыденную жизнь в высокое искусство, то, может, стоит довериться мастеру и попробовать вчитаться вновь, медленно и раздумчиво, в эту необычную книгу.

С первой загадочной фразы: "Темный крепдешин ночи окутал жидкое тело океана" – мы испытаем удивительное чувство сопричастности с командой "Лавра Георгиевича" – фантастического корабля, бороздящего просторы мирового океана в поисках призрачного Острова Истины, путь к которому лежит через самопостижение, т.е. через открытие многочисленных островов и островков, каждый из которых – аллегория различных жизненных ситуаций, материализация самых противоречивых наших чувств и стремлений. Посещение Острова самовоспламеняющихся камней заставит нас вспомнить, как некогда и мы едва не сгорели в пожаре любви; Остров теплых щенков воскресит удивительное ощущение ласки – восторг и трепет прикосновения к близкому существу – ребенку, щенку, любимому; глубоко личные и малоприятные воспоминания подстерегают читателей на Острове посланных на... Острова объединяются в нашем сознании в "карту эпохи", по которой на свой страх и риск приходится плыть и нам, читателям. Будем откровенны: судьба заносила нас и на Остров неподдельного счастья, и на Остров Валерьян Борисычей, и на Остров нищих. А в заветных снах являлся нам словно искусительный мираж Остров, на котором все есть...

Что же за книга перед нами? Юрий Коваль определил жанр произведения как "пергамент", подчеркивая таким образом не только исторические корни своей книги, продолжающей традиции знаменитых утопий эпохи Возрождения, но и синкретичность формы, вобравшей в себя динамику приключенческого романа, глубину философской прозы, искрометность анекдота, беспощадность сатиры, безудержный полет фантастики, тонкий поэтический лиризм. Удивителен язык книги: "Суер-Выер" невозможно читать запоем, хочется останавливаться после каждого предложения, восхищаясь невероятной емкостью и образностью каждой фразы, смакуя ее, перечитывая вновь и вновь. Вряд ли найдется в современной русской литературе писатель, который настолько серьезно относился бы к слову, так умел ценить прелесть прозы, как Юрий Коваль, не случайно одна из глав "пергамента" посвящена Букве и Звуку, магической роли звукописи.

"Суер-Выер" – заветная книга Коваля, он писал ее всю жизнь, начав еще в студенческие годы. Стоит ли удивляться, что это фантастическое, фантасмагорийное произведение впитало в себя воздух, точнее, дух сменявших друг друга противоречивых десятилетий: оптимистическое братство 60-х, лицемерное витийство 70-х, удушающую хватку эпохи застоя и горечь развенчанных надежд 90-х. Книга Юрия Коваля – дневник поколения, противопоставившего абсурду казенной официальной идеологии единственное доступное ему оружие – смех, разудалое ерничание, позволявшее за нарочитой грубостью и ухарством сберечь подлинные человеческие чувства: любовь, ненависть, изумление, жажду открытий.

Много написано в последние годы о том, как мы жили прежде. "Суер Выер" Юрия Коваля о том, как, благодаря чему мы выжили и остались людьми – одновременно великими и мелкими плотью и душой. Вместе с участниками плавания мы задумываемся о том, каково оказаться "покинутым самим собою", что такое "пониженная гениальность", учимся "подавать подаяние", а главное, мы учимся у автора судить, но не осуждать, сопереживать и не сводить счеты. Увы, это так нетипично для нынешней литературы!

Юрий Коваль завершил "Суер-Выер" незадолго до смерти. Он успел поставить точку. Корабль достиг Острова Истины, и автор высадился на берег. Пройдя его насквозь, он оглянулся назад: "Как я и предполагал, сзади – ничего не было, океан двигался следом, замывая <...> каждый мой шаг. Сокращался остров, уменьшался. Я это ясно увидел и решил закончить этот пергамент. Закончим его внезапно, как внезапно кончится когда-то и наша жизнь. Вначале было – слово, в конце его, конечно, уже не будет".

В этом году Юрию Ковалю исполнилось бы 60 лет. Мысль, что где-то есть могила, крест и цветы, кажется дикой, невозможной: так несовместимо его жизнелюбие с кладбищенской чинной ограниченностью. И хочется верить, что, уйдя от нас, он вернулся в родную стихию, в пучину того океана, где никогда не останавливается жизнь, смысл которой – вечный поиск, вечное волнение и тревога за людей.